Таран — летный прием, связанный со смертельным риском. Лишь две технические причины могли заставить летчика выбрать этот прием — если отказало бортовое оружие или кончились патроны. Уставы ВВС любой страны предписывали в этом случае выходить иэ боя или покинуть с парашютом самолет. Ни один устав, в том числе Военно-Воздушных Сил СССР, не обязывал пилотов идти на таран.

Но этот прием использовали более 600 раз — и только советские летчики! Почему? Какие движения души и нравственные качества были тому причиной? И почему даже в небе над Берлином фашистские летчики, которым не откажешь в храбрости и мастерстве, ни разу не пошли на таран? По этому поводу автор-публицист Людмила Жукова в книге «Выбираю таран» размышляет вместе с читателями.

Черным-черно от тысяч фашистских машин было небо в ранний час 22 июня 1941 года. Скорости, огневой мощи, превосходящей численности гитлеровской авиации наши летчики противопоставили мужество, свою беззаветную любовь к Родине...

Средства связи принесли в первые же дни сообщения в штабы фашистских ВВС: «Русские идут на таран!..».

В 4.15 минут у польского города Замбрув Дмитрий Кокорев тараном сбил фашистского разведчика, уходящего на запад с отснятой фотопленкой, сел на крестьянском поле, вернулся в свой полк.

В 4.25 Иван Иванов на истребителе И-16 не дал вражескому самолету «хейнкель-111» сбросить смертоносные бомбы на родной аэродром у Млинова, срезав винтом хвостовое оперение «хейнкелю».

В 5.15 под Галичем Леонид Бутелин на «чайке», уничтожив огнем один «юнкерс», таранил второй. Он погиб, но бомбы врага не упали на боевые позиции наших войск.

В 5.20, отражая налет вражеских самолетов на Пружены, близ Бреста, сбил «хейнкель-111», а второй уничтожил тараном своего горящего «ястребка» смертельно раненный Степан Гудимов.

В 7.00 над аэродромом в Черлянах, сбив самолет противника, таранил второй и погиб смертью героя Анатолий Протасов.

Этот список героических таранов первого дня войны продолжили на разных участках растянувшегося фронта политрук Андрей Данилов в районе Гродно — Лида, Александр Мокляк над Бессарабией, Николай Игнатьев в районе Харькова, Иван Ковтун над Стрыем. Розыски последних лет открывают новые имена.

Еще впереди были четыре года тяжелой войны, еще два года было до Орловско-Курской дуги, когда советская авиация обрела превосходство в воздухе, но уже тогда, в первый день, таранный удар утвердил превосходство духа советских соколов над фашистскими асами, показал, несмотря на тяжесть временных поражений, постоянную готовность наших воинов защищать Родину любой ценой.

Не решившись применять таран, фашистские асы, а вслед за ними западные историки войны, окрестили его «азиатчиной», «варварством», «безумием», «животным инстинктом защиты родного крова», «русским феноменом»...

«Трудно нелетавшему и никогда не сидевшему за штурвалом самолета человеку понять психологию летчика, идущего на таран, представить миг, в который он решается на смертельный риск. Попробуем представить себе этот решающий миг, эа который надо успеть принять решение идти на таран и провести в уме молниеносные расчеты — уравнять скорость с самолетом врага (причем с преимуществом всего в 5— 10 километров), а потом, приблизившись почти вплотную, находясь справа или слева, рубануть винтом по хвостовому оперению или плоскости врага... Все это в пылу атаки, за считанные секунды»,— пишет автор.

Оглушающий треск, скрежет, встряска всей мощной машины, вплоть до потери сознания и атакуемым и атакующим... Короткий миг от 0,15 до 1 секунды, но это — от 30 до 75 ударов по машине врага.

Из допроса пленного фашистского аса: «Когда советский самолет догнал меня и врезался в мой «мессер», мне показалось, что на меня обрушилось небо!»

...«Вместе с эрой винтовой авиации ушел в прошлое и «советский феномен» — воздушный таран»,— писал в 60-х годах один из западных историков авиации.

В самом деле, у реактивных сверхзвуковых самолетов нет разящего винта и мощных плоскостей — крыльев.

Но... 28 ноября 1973 г. советский летчик-перехватчик Геннадий Николаевич Елисеев именно таранным ударом ценой своей жизни остановил полет иностранного самолета-нарушителя, глубоко вторгнувшегося в воздушное пространство нашей Родины.

Через восемь лет, летом 1981 г., второй таран на реактивном самолете совершил капитан, в последствии майор Валентин Куляпин, уничтожив самолет, нарушивший государственную границу нашей державы.

Автор: Генерал-майор авиации, ветеран 135-го ближне-бомбардировочного авиаполка Н. Ганичев

Выдержки из книги Л. Жуковой. Выбираю таран. М.. Молодая гвардия. 1985.

Отсюда